Типография Блог директора Живенькое такое интервью получилось )

Живенькое такое интервью получилось )

Директор типографии «Астер Петербург» Максим Робертович Румянцев в полиграфии более 20 лет. По его словам, сегодня рынок сложно чем-либо удивить, но наш собеседник не из тех, кто останавливается на достигнутом, он всегда полон новых идей. Теплым осенним утром мы беседовали в уютном и просторном кабинете о моделях бизнеса, общих тенденциях отрасли и любви к родному краю.

— Первый вопрос традиционный: расскажите, как образовалась ваша типография, с чего вы начинали?

— Какую бы версию вам выдать? Я за эти годы напридумывал их не менее пяти. (Улыбается).

— Наверное, самую интересную и неизбитую...

— Хорошо. Появилась наша типография в 1992 году. Это было замечательное время, которое уже (к сожалению) никогда не повторится: рынок был свободный, мне исполнилось всего 30, но я не обладал ни капиталом, ни знаниями. Тогда многие ринулись в предпринимательство. Хотя у меня и были представления о полиграфии (работал в многотиражной заводской газете), но начал я не с этого.

Помог случай. Мой одноклассник, который к тому времени несколько лет жил в США, приехал на неделю в Россию, и как-то за разговором появилась такая идея: он сможет устроить мне и моему двоюродному брату (он художник) вояж в Нью-Йорк, где есть желающие иметь свои портреты. Но платить по американским ценам они не хотят. А тут как раз мы — «бедные русские художники». Мне была отведена роль организатора и переводчика. В общем, полнейшая авантюра: неясно даже было, где мы поселимся, — у нас с собой не было долларов. Но я авантюрист по натуре, мы рискнули и все получилось.

Прилетели в Нью-Йорк, нас поселили в полуподвале, бесплатно кормили, а брат рисовал портреты американцев. В результате заработали по 200 долларов. В те годы это были бешеные деньги (я в России такую сумму получал за два года журналистской работы). За 50 долларов я купил собачку, скотч-терьера, изображение которого в исполнении митька Александра Флоренского стало нашим логотипом, а на 100 долларов открыл типографию.

— А что можно было сделать на 100 долларов?..

— Я зарегистрировал фирму, открыл расчетный счет, пару месяцев платил аренду за офис. Назвались мы «издательство „Астер Петербург”» и начали работать как посредники. В основном печатали бланки для больниц. Подрядчики, конечно, подводили по срокам, но приходилось мириться с этим, поскольку своего оборудования у нас тогда не было. Но мы о нем мечтали...

— И приобрели?

— Да, причем на накопленные деньги. В то время получить кредит было нереально.

Через год купили резальную машину, первый «Ромайор», раритетный, зеленый, с округлыми формами, как у автомобиля «Победа». Потом приобрели второй «Ромайор», в 1996-м — двухкрасочную машину, в 1999-м — пятикрасочную.

— Как на первых порах формировался ваш коллектив?

— Начинал я с пятью знакомыми, не имеющими никакого отношения к полиграфии. Сейчас кажется, что очень легко управлять пятью подчиненными, а тогда тоже были проблемы. Когда сбылась мечта о собственном производстве, мои коллеги не воодушевились и не взялись за работу еще интенсивнее (как я рассчитывал), а наоборот притормозили.

Спустя годы я познакомился с теорией про разные стадии развития фирмы, различной мотивацией на тех или иных этапах и прочими азами менеджмента. А тогда это было для меня шоком. В те годы вообще ни у кого не было опыта руководства бизнесом, все строили свои компании по обстоятельствам. Получились такие «предприятия — авторские композиции», а не стандартные типографии с регулярным менеджментом. Это приводило к производственным проблемам, раздражению, стрессам, опустошению.

Недавно узнал, как называется такая работа руководителя: токсичное управление. Поэтому директора первой волны российского капитализма устали раньше времени и мечтают о преждевременной пенсии. Это проблема бизнеса.

— Не рано ли?

— Не знаю, возможно, лет через пять произойдет какой-то перелом, и опять захочется ринуться в бой. Лично меня останавливает лишь мысль о том, что в России осталось очень мало производственных предприятий, –– порядка 10%. Остальные 90% –– торговля, услуги и посредничество. Помню такой навязанный нам в советское время девиз: «Если не я, то кто же?!». Кто же будет отечественным производителем?

— А проблемы в отрасли существуют?

Нынешняя стагнация рынка началась в прошлом году. С украинскими событиями она усилилась, и подъема надо ждать только через пару-тройку лет... Эксперты считают, что сегмент рекламной полиграфии за год сократился на 17%. Достаточно точным индикатором ситуации можно считать ввоз бумаги из-за рубежа. Ее количество уменьшилось как раз на эти проценты. Правда, появился отечественный производитель мелованной бумаги (Котласский ЦБК), занявший уже 5% рынка (в планах — до 30%), но все равно тенденция налицо.

Я каждый кризис жду санации рынка — надо, чтобы слабейшие уходили, но это происходит очень медленно. Живучие все оказались! (Смеется).

— Что для индивидуума минус, то для отрасли плюс: каждое предприятие мечтает быть монополистом. Вспомним первый признак империализма: крупные предприятия укрупняются, мелкие — мельчают. Механизм легко объясним, поскольку рентабельность у всех типографий примерно одинаковая (12––15%). У большого бизнеса есть возможность отложить деньги на обновление печатной машины, а у маленького — только на ламинатор.

— Кто-нибудь из тех, с кем вы начинали, еще работает с вами?

— Да. Из тех людей, кто работал 15 лет назад, половина трудится до сих пор. Но поскольку типография сильно расширилась, «первопроходцы», что называется, «растворились» в новичках.

— Вы уже упоминали о том, что у вас неправильный подход к руководству. А какой же стиль, на ваш взгляд, правильный — демократический, авторитарный или какой-то еще?

— На самом деле авторитарный — самый эффективный. Это только в теории демократия предпочтительнее. Я бы лучше разделил стили управления по другому принципу. Есть гуманистический подход к управлению, а есть системный. На предприятии с гуманистическим подходом в центре работник: нужно, чтобы ему было комфортно. Предполагается, что тогда он выдаст максимум производительности.

А при системном предприятие выстраивается, как швейцарские часы: все, и работники в том числе, четко выполняют свои обязанности. Поскольку я рожден в СССР, то гуманизм у меня в крови. Но сейчас хочется ввести системный подход –– ISO-9000 и прочее.

— То есть сегодня предпочитаете ориентироваться на западную модель?

— К сожалению, я никогда не работал в иностранных компаниях, но мечтаю построить что-то подобное, хотя будет очень сложно.

Западные компании тоже разные. Есть рейнская и англосаксонская модели бизнеса. Англосаксонская считается самой успешной и привлекательной. Главная задача менеджмента в таких компаниях — обеспечить прибыль акционеров. Типичный вариант — американская корпорация, акционерное общество.

А рейнская — классическая немецкая семейная фирма, где директором был дед, потом отец, потом сын. Главное в такой компании не прибыль, а сохранение преемственности поколений. В кризис именно такие предприятия наиболее живучи, потому что все средства уходят на спасение дела, а не на дивиденды акционерам.

— Так как же сегодня выжить компании вашего профиля?

— Знал бы прикуп — жил бы в Сочи! Один из вариантов — диверсификация бизнеса, например, популярная сейчас упаковка. Технологии здесь одинаковые, а рыночные механизмы совершенно разные. Вроде принцип правильный, но не уверен, что все прибегут к финишу в желтых майках...

Другой вариант — специализация. Мы ищем разные «фишки» на нашем основном рынке корпоративных каталогов: всякие там 3D-вставки, объемные обложки и прочее.

Или взять календарную тему — мы заняли лидирующее место в реализации календарных сеток. Разработали самый эргономичный дизайн сеток и уже много лет продаем их небольшим рекламно-производственным фирмам.

На Западе существуют модели, при которых типография идет «вторым номером». Скажем, есть маркетинговое агентство, а при нем типография или кафе с книжным клубом. Посидев за чашечкой кофе, посетитель может выбрать любую понравившуюся книгу и попросить напечатать ее в стиле print-on-demand.

— Работа работой, а как вы проводите свободное время?

— Люблю ездить по России. За границей тоже много бывал, но в нашей стране так много неизведанных уголков! Мне очень нравится. И поставщики стали это понимать. Например, «Ксерокс» в прошлом году устроил замечательный тур на Камчатку, компания «Терра-системы» провела учебу на Байкале, «Илим» свозил полиграфистов в Коряжму и Сольвычегодск...

–– А что там интересного?

–– Это вотчина Строгановых, где они заработали свои первые капиталы.

— А хобби у вас есть?

— Да, мое хобби — история Карельского перешейка. В Зеленогорске, на дедовской даче, я, катаясь в детстве на велосипеде, заметил небольшой вымощенный участок. Еще тогда гадал, что это может быть. Когда занялся краеведением, нашел довоенную карту района, и оказалось, что здесь размещался старый финский вокзал, а вымощенный участок — фрагмент привокзальной площади.

Поразительно, как все это переплелось с семейной историей. Мой прадед был инженером-градостроителем, человеком состоятельным, и с детьми, среди которых была и моя бабушка, снимал дачу в Терийоки (так тогда назывался Зеленогорск). Когда началась Первая мировая война дачники так испугались слухов об обстреле с немецких подводных лодок, что в панике бежали с побережья Финского залива. В их числе были и мои предки. Они приехали на этот самый вокзал, и прадед закидывал детей (и мою бабушку тоже) прямо в окна поезда. Кстати, среди беженцев был и композитор Сергей Рахманинов. Вот такая связь времен. Вы, наверное, видели внизу пазик с нашим логотипом?

— Да, его сложно не заметить...

— Так вот мы два раза в год с коллегами-полиграфистами ездим по малоизвестным историческим местам Ленинградской области.

— Ну и в завершение разговора — неизменное пожелания нашим читателям...

— Побольше оптимизма!

Вернуться назад